Тенебрил

Аливии о’Тассе, Ночной деве слуг Бресинды, её богиня стала являться чаще обычного. Опытная Аливия чувствует, что её покровительница чем-то взбудоражена, будто находится в предвкушении чего-то совершенно особенного, невиданного и неслыханного доселе. Однако пока что богиня не раскрывает своих замыслов и не делится ожиданиями: всё, чем она ограничивается – это постоянный полный контроль ситуации и дел внутри оккультной организации.

Гильдия Справедливости медленно, но уверенно набирает обороты. Телис Аквен, тенебрильский глава, уже довольно прочно подбил клинья под Селисту Данну, дочь рыцаря Кенети Сивестера Данны, и сватанье не за горами, а в случае женитьбы – и укрепление позиций гильдии, и начало реальных действий в рамках программы организации.

У Аметистового ордена дела идут как нельзя лучше: магистр Рок доволен нынешним положением дел и тенденциями, Иртр Векс – правая рука начальника стражи Тенебрила (Артура Белессе) – имеет все шансы в ближайшее время занять пост главы стражи и тем самым окончательно укрепить орден в Тенебриле и получить прекрасный плацдарм для начала активных действий. Артур Белессе, будучи крепок рассудком, но уже достаточно слаб здоровьем, кажется, доверяет Иртру, проявлявшему себя не раз как смелый, умный и решительный офицер.

В зачатке находится новая организация, которая ещё не имеет ни названия, ни устава – но всех людей, имеющих к ней отношение, объединяет знание о вампирах и жгучее желание избавить мир (ну, хотя бы для начала родной город) от этой нечести. На данный момент сообщество не имеет фактического лидера: Квенси Меррет, Карней Годи и Ханси Фоксен претендуют на звание главы, но ни один пока не имеет достаточной репутации и популярности для этого.

В кругах знати происходят всяческие волнения: слухи о близящемся возможном перевороте будоражат умы властолюбивых благородных мужей. Каждый из них задаётся закономерным вопросом: «А чем я хуже?» Понятно, что здесь, вдалеке от столицы, едва можно помыслить о захвате трона, но вот насчёт овладения городом с окрестностями или даже целой провинцией – самое то. За кем сила – за тем будет и власть, и каждый это прекрасно понимает и предпринимает соответствующие шаги.

А сёла на границе с лесом постигла новая, неслыханная и невиданная беда: мёртвые стали подниматься и бродить на манер живых. Люди и животные выбираются из земли, порой совсем разложившиеся, непостижимым образом приходят в движение и, стеная или молча, но в любом случае источая тошнотворный запах, бродят близ мест смерти – или прежней жизни. Агрессии мертвецы не выказывают, но до немоты пугают население и даже видавших виды военных с границ. Люди покидают свои дома, обращаясь в бегство от необъяснимого ужаса, и некоторые в оголтелом суеверии сжигают свои дворы со всем добром.
Духовенство уже откликнулось на беду: монахи – те, что покрепче здоровьем и волей – пытаются разобраться с проблемой на месте, но пока не то что ответов – никаких догадок у них не имеется. Они даже не могут договориться, живо существо – или более мертво, и надо ли его возвращать в состояние покоя. Однако монахи всё равно играют огромную роль в сложившейся ситуации: успокаивают людей и даруют им надежду.

Шепчущий лес

Лес постиг тот же недуг, что и приграничные имперские сёла: редко, а встречают лесные обитатели мёртвых, но бодрствующих собратьев и зверьё. Тролли решают вопрос однозначно: ловят, размётывают на куски и хоронят обратно. Драконы всецело отдаются проблеме: сами разыскивают мертвецов, изучают, собирают консилиумы – но пока никакого вердикта они не вынесли. Дендроиды хранят спокойствие относительно общей ситуации, но обязательно при встрече с бродячим трупом упокаивают его на манер троллей – только степенно и с великой скорбью по отношению к несчастному. Химеры, по большей части, в ужасе бегут, едва учуяв характерный запах.
Колдуны же ревностно очищают лес от напасти, используя своё колдовство, и они уже обратились к стражам, помогающим им в этом своим оружием: колдуны полностью уверены, что в подобном поведении мертвецов виноваты имперские люди, и чтобы остановить бедствие, следует вторгнуться в Тенебрил и самостоятельно отыскать источник заразы. Стражи поверили колдунам – те всё-таки говорят с духами – и потому согласились без лишних вопросов.
Что до духов, те не могут ни опровергнуть предположения колдунов, ни подтвердить: Древний хранит молчание, как делает всегда, когда не считает нужным говорить или – не знает, что сказать. Но ситуация не по нраву и духам: лес пропитывается чуждой мертвенной силой, прогоняя коренных обитателей (и отнюдь не только мира материи) со своих родных мест, медленно, но неумолимо занимая всё новые и новые территории.
Так что если колдуны правы, и дело действительно в том, что что-то напортачили имперцы, то откладывать миссию смысла не видит никто – кроме драконов. Именно драконы оттягивают момент, они чувствуют, они уверены, что колдуны неправы, и что этим они только навлекут на лес ещё большую беду, но терпение колдунов однозначно на исходе…

Волчья гряда

Меж тем големы заслышали нечто тревожное в зове своего духа. Они не могут точно разобрать, что именно он пытается до них донести – и гадают вместе, размышляют, предполагают и ищут возможности разузнать хоть что-то о внешнем мире. Но саламандры остаются глухи к просьбам – в массе своей. Зато их выродки теперь могут получить шанс на спасение – в обмен на беспрецедентный риск выбирания из родных пещер. Впрочем, едва ли они смогут воплотить подобное без помощи троллей-отшельников, но как им договориться – пока не представляют даже големы, рассчитывающие, тем не менее, на данный план.